Давным-давно жили-были старик со старухой. Всего-то и было у них из живности, что один осел. Вот и кормились они тем, что возили на нем в город топливо на продажу. Было бедным старикам уже за шестьдесят, но господь бог не даровал им наследника, и дни их протекали в безутешном горе, как вдруг у старухи появилась прихоть, что иногда случается с беременными. Она страстно желала отведать драконьего мяса. Старик, конечно же, отправился на поиски. Шел он, шел и увидел у подножия высокой черной горы клубящееся облако пыли. Подошел он ближе, смотрит, там сражаются два дракона, черный и желтый. Схватка их длилась недолго. Черный дракон осилил желтого и оставил лежать его мертвого под горой. Старик порадовался неожиданной удаче, отрезал от желтого дракона кусочек мяса и понес его своей старухе. Обуреваемая острым желанием, старуха без драконьего мяса, оказывается, занемогла всерьез и совсем слегла. Старик пришел и говорит:
— Эй, старуха, с тебя суюнши, теперь ты сможешь утолить свою прихоть, я нашел драконье мясо.
Старуха вскочила с места и с упоением дважды откусила от сырого мяса дракона. С того дня, умиротворенная, она спокойно ждала, когда наступит ей срок родить. Прошло девять месяцев и девять дней, и она благополучно разрешилась от бремени. Но родила старуха дитя не в образе человеческом, а в образе змеи. Делать нечего, старики стали пестовать то, что у них уродилось, и ждали, чем все это обернется. Дитя их наподобие змеи лежало целыми днями, свернувшись в кольцо, на кровати, но речью, мыслями и чувствами ничем не отличалось от людей и было мужского пола.
Так он достиг совершеннолетия.
Однажды он говорит своему отцу:
— Отец, настало мне время жениться. У нашего хана Бабахана есть дочь, краше которой нет на свете. Сосватай мне ее.
Старик, испуганный, отвечает ему:
— Эй, сын мой, неужели ты забыл, что все наше богатство состоит из одного-единственного осла, благодаря которому мы кормимся? Разве могущественный хан отдаст свою дочь за тебя без выкупа? Й разве не снесет он мне голову за дерзость, когда я приду свататься?
Сын настаивал, чтоб отец все-таки пошел к хану, и старик, махнув на все рукой, решил сходить. «Самое большее, что он сделает,— это отрубит мне голову. Но будь, что будет, не отказывать же мне единственному сыну»,— сказал старик и пришел к хану Бабахану. Хан принял его и после приветствия спросил:
— Что тебя привело ко мне, старик? Старик сказал:
— Господин мой, есть у меня единственный сын по имени Шахимардан. Он-то меня и вынудил пойти к тебе, чтоб сосватать ему твою дочь. Покоя мне не дает, а то что б мне не сидеть дома. Только за этим я и явился к вам.
Хан впал в страшный гнев, немедля вызвал палачей и дал приказ убить старика, тело разрубить надвое, навьючить на осла и пустить его по направлению к дому.
Алчные, словно псы, палачи поскорей разделались со стариком. Задушив беднягу, они разрубили тело надвое, сложили в мешок, навьючили на осла и прогнали его.
Осел, никуда не сворачивая, вернулся по привычной дороге домой, где обычно его ждал корм. Старуха увидела, что осел вернулся без седока, поняла, что за груз навьючен на него, и горько зарыдала:
— О боже, разве я имела так много, что ты и старика у меня отнял? Сын прервал ее стенания словами:
— Не плачь, лучше принеси мне труп моего отца.
Мать положила перед ним останки несчастного, и он трижды произнес заклинание, после чего старик ожил. На другое утро сын снова просит отца:
— Отец, тебе опять надо пойти к Бабахану. Возможно, он сделает с тобой все, что ему вздумается. Но ты не бойся.
Старик, узнав, каким искусством владеет его сын, без опаски опять пошел к Бабахану просить руки его дочери.
Хан, рассвирепев от подобной наглости, вызвал своих палачей.
— Этот нищий старик, не способный себя прокормить, издевается надо мной. Убейте и расчлените его на двенадцать частей, навьючьте на осла и отправьте домой!
Осел во второй раз привез кости своего хозяина. Сын, сложив члены вместе, опять оживил отца. Старик явился со сватовством к хану в третий раз. Хан в ярости приказал перемолоть его на мельнице и отослать домой. Он и сам не верил в успех своего предприятия: «Видно, этот старик бессмертен. Посмотрим, что будет дальше»,— сказал он себе. Сын же, пользуясь своим волшебным искусством, вновь оживил отца и отправил его к хану.
Хан не на шутку встревожился: «Сын старика, на мою беду, оказался столь искусным, что это может грозить мне гибелью. Но дочь свою я за него не отдам. Что бы ни было, а они нищие, и, если запросить большой выкуп, им придется отказаться от мысли о родстве со мной»,— решил он и, призвав своих приближенных, поделился с ними своим планом. Все бии и беки признали его мысль поистине мудрой. Хан вызвал старика и говорит ему: «Как я ни отнекивался, но ты был настойчив. Так и быть, я отдам свою дочь за твоего сына. Но если он и впрямь так жаждет жениться на ней, пусть пригонит столько коней, чтоб они заполнили весь город. Лишь при этом условии он получит мою дочь. Не выполните его, чтобы я больше тебя не видел».
Старик пришел домой и передал свой разговор с ханом сыну. Сын ничуть не опечалился.
— Утром ступай следом за мной,— сказал он отцу.— Мы должны побывать в одном месте. На рассвете они покинули свой дом и пришли в нужное место. Тут сын дал старику алмазный меч и предупредил:
— Сейчас мы окажемся у змеиной норы. Когда из нее выползет длинный черный змей, ты должен увидеть его прежде, чем он тебя заметит, и отрубить ему голову. Не успеешь — он убьет тебя. И уж тогда тебе не возвратиться в этот мир никогда!
Сказав это, сын скользнул в змеиную нору. Прошло немало времени, пока из норы выполз длинный черный змей. Старик, стоявший начеку, мгновенно снес ему голову. Вслед за этим из норы повалили кони, косяк за косяком. Было их видимо-невидимо. Они помчались к городу, и вскоре город скрылся под полчищами коней.
Хан, видя такое дело, был в страшной растерянности: «Этот джигит— сущее бедствие. Мне не избавиться от него, если я не отдам ему дочь». Поневоле пришлось ему объявить, что через пятнадцать дней, состоится свадьба.
Прошло полмесяца, и старик со старухой, взяв сына, отправились на сватовство в ханскую ставку. «Жених едет»,— пронеслась молва.
Девушки и молодицы, как и полагается, вышли навстречу жениху. Каково же было их удивление, когда они никого не увидели, кроме желтого змея, обвившего шею коня. «О, да где же это сын старика и старухи?»— недоуменно спрашивали они друг друга. Заслышав их слова, и хан, и его жена, и дочь их перепугались до смерти. Но средства избавиться от чудища не было. Хан, готовясь к приему жениха своей единственной дочери, поставил в уединенном месте белую юрту с позолотой.
Туда и проводили диковинного зятя. Зять, дома обыкновенно лежавший, свернувшись кольцами, в этот раз вытянулся на кровати во всю длину.
Вечером невесту привели к жениху. Провожающие, любопытствуя, что же станет делать змей, спрятались, чтоб подсмотреть за новобрачными. Девушка, хоть и вошла в юрту, но, боясь змея, остановилась в отдалении. Жених подозвал ее:
— Ты не бойся меня, подойди, погладь меня с головы до хвоста. Испуганная девушка, не смея ослушаться, провела рукой от головы до хвоста. Стоило ей это сделать, как змеиная кожа сползла, и перед ней очутился такой прекрасный юноша, какой еще никогда не рождался на свет. Девушка, ошеломленная красотой джигита, лишилась чувств. Тогда джигит сказал девушке:
— Эта змеиная кожа — моя вторая душа. О ней никто не должен знать. Никому не показывай ее! Не потеряй, смотри. Если потеряешь ее — потеряешь и меня.
Девушка взяла змеиную кожу, завернула ее в платочек и пришила к пройме рукава.
Те, кто подглядывал за ними снаружи, спросили у вышедшей девушки: «Что ты спрятала?» Девушка не отвечала. Но злодеи все видели, знали и захотели силой отнять у девушки узелок. Тут выскочил джигит, выхватил у девушки свою змеиную кожу, превратился в ласточку и, взлетев на потолочный крут юрты, крикнул девушке:
— Я для тебя теперь не существую. Вздумаешь искать меня — найдешь, когда железная шапка на тебе износится до наперстка, железная палка в руках истончится до иглы. Прощай. До встречи. Он улетел. Девушка же полюбила его так, что три дня не ела, не пила, а все глядела на потолочный круг. Когда до Бабахана дошла весть о случившемся, он вызвал своих сватов — старика и старуху — и сказал им:
— Я лишился своей единственной дочери, и вы тоже лишились своего единственного сына. Чувствую, мне уже не быть ханом. И вы остаток дней своих проведете в слезах. Я убедился, что живу в окружении врагов. Но посмотрим, чем это кончится. Вам же я советую возвратиться к себе домой.
Старики вернулись домой. После их отъезда к Бабахану пришла его дочь Нурсулу и попросила:
— Отец, оставьте надежду выдать меня замуж за другого. Я жертвую собой во имя того джигита в змеиной коже. Благословите меня в дорогу, я отправлюсь на поиски и до самой смерти буду искать его.
Бабахан благословил дочь:
— Я никогда ни в чем тебе не отказывал. И теперь не встану на твоем пути. Ступай, дитя мое. Нурсулу без сожалений покинула родителей, отчий край, беззаботную, полную радостей жизнь, надела на голову железный колпак, взяла в руки железный посох и отправилась на поиски улетевшей ласточки.
Она шла уже три года, в кровь растерла ноги и, лишившись сил, села под высоким тополем отдохнуть: Здесь она дала волю нахлынувшим чувствам и принялась оплакивать своего возлюбленного:
Я дочь Бабахана Нурсулухан, Не знаю я радостей в этом мире, Ласточкой в небо взмыл мой возлюбленный. Где мне найти его след? Неужели не сбыться моей мечте?
По каким приметам мне искать его? Я знаю лишь имя любимого. Но, пока я жива, я буду неустанно искать его. Хоть бы луч надежды оставил мне мрак, Я покинула ради него отца и мать. Он сказал мне — будешь искать — найдешь. Как же я разыщу его в безлюдье?!
Поплакав, она подбодрила себя, успокоилась, передохнула и, взобравшись на вершину тополя, в дальней дали увидела едва видимую глазу белую юрту. «Надо пойти туда и расспросить, знает ли хоть одна живая душа, куда он полетел. Может, хоть какая-то весточка, хоть какой-то знак обнаружится»,— подумала она и пошла к юрте. Приходит, а в юрте сидит красивая молодая женщина. Увидев девушку, та вскочила, обняла ее и заплакала. Девушка спросила:
— Кто ты? Что ты делаешь в безлюдной пустыне? Молодуха ответила:
— Я дочь падишаха Гулистана. Зовут меня Маржан. Прослышав о моей красоте, падишах страны дивов послал в нашу страну пятерых великанов, которые разгромили войско моего отца, отняли меня и доставили сюда. И вот уже пять лет я здесь. С тех самых пор я не видела человеческого лица. Увидев тебя, я обрадовалась, будто встретила родных, и поэтому плачу.
Девушка в свою очередь рассказала, что ей довелось пережить, как ее любимый превратился в ласточку и улетел, и они вместе поплакали-погоревали.
Тем временем настал час возвращения Черного великана — мужа Маржан, и она сказала девушке:
— Сейчас должен вернуться мой муж. Я спрячу тебя. Залезь под этот большой котел. Немного погодя с клекочущим орлом, с лающим псом прибыл домой черный великан. Не успев спешиться, черный великан закричал жене:
— Чую, человечьим духом пахнет! Говори, был здесь человек? Молодуха, чтоб обмануть его, отвечает:
— Я уже пять лет живу с тобой душа в душу. Стоит тебе уехать из дому, я места себе не нахожу, жду не дождусь, когда приедешь, то в дом зайду, то выйду, и хожу, и хожу весь день. А ты мой запах не можешь отличить от чужого. Сразу видно, что ты меня не считаешь своей. Я же люблю тебя, ты для меня единственная отрада. А раз ты говоришь такое, то лучше мне умереть. Я отрекаюсь от этого мира, сама на себя руки наложу.
Черному великану стало жалко Маржан, и он поспешил заверить ее:
— Я просто пошутил.
Маржан тут же воспользовалась его расположением и спросила:
— Неужели здесь ни птица никогда не пролетит, ни зверя бегущего не увидишь? С тех пор, как я стала тебе спутницей жизни, прошло уже пять лет. Но ни разу, возвратись из поездки, ты не рассказывал мне, где был, что видел. Ты б хоть раз сказал мне, что видел пролетающую ласточку, и то бы я была довольна.
Растроганный словами Маржан Черный великан сказал:
— Как-то месяца четыре назад охотился я в этих местах и видел, как черная ласточка летела на запад. Хотел я подстрелить ее и тебе принести, но не достал стрелой. Я не стал догонять ее. Ободренная вниманием мужа, Маржан продолжала расспросы: — А куда эта ласточка могла бы полететь? Где есть поблизости становье людей или озеро? А может, есть такие места, где не ступала нога человека?
Великан ей ответил:
— В трех днях пути отсюда расположен старинный город Мертик. В давние времена дивы пошли на город войной, хана города убили, людей изгнали. Теперь там пристанище для чертей, ведьм, пери и другого бесовского отродья. Вероятно, ласточка летит туда. Больше во всей округе не найдешь места, где не то, что человеку, птице не было бы где преклонить голову. Слова дива слышала и Нурсулу. Она лежала и размышляла: «Коль встретишь в безлюдье человека, оказывается, что он под пятой у чудовища. Иначе, как и всякую живую душу, будь то зверь или птица, его тянуло бы к себе подобным. Потому Маржан, которую великан считает верной спутницей жизни, как человек, не может не сочувствовать мне и выпытывает у мужа все, что может помочь мне погасить пожар в своем сердце. И она узнала довольно много». Нурсулу поклялась себе, что если доведется ей уйти отсюда живой и невредимой и отыскать Шахимардана, первым делом они спасут Маржан от Черного великана и вернут ее к людям.
Между тем Черный великан вернулся к своим ежедневным привычным занятиям: взял своего беркута, кликнул собаку, сел на коня и ускакал на охоту. После его отъезда Нурсулу выбралась из своего укрытия, распрощалась с Маржан и пустилась в дорогу. Выбрала то направление, о котором сказал Черный великан, и пошла искать город Мертик. Великан говорил о трехдневном переходе, а Нурсулу его осилила за четыре года и пришла наконец в город глубокой ночью. Она обошла весь город, но не нашла в нем ни души. Только слышит она, как где-то играет кобыз. Пошла она на звуки кобыза и после полуночи достигла освещенного дворца. Приходит и видит, что дворец выстроен из чистого золота, а освещается внутри сиянием алмазов и рубинов. Она заглянула в окна и увидела своего возлюбленного Шахимардана, некогда улетевшего от нее в образе ласточки. Он сидел на золотом троне и наигрывал на кобызе печальные мелодии кюя. Девушка прислушалась, как он напевает грустно: «Не родился я от матери в образе человеческом. Какие радости дарил я родителям? Только после разлуки со мной узнали они, кто я есть. О Нурсулу, свет души моей, разыщешь ли ты меня? Я слышу твой плач и стенания, но когда я увижусь с тобой?»
Так он плакал, потом вдруг встрепенулся, будто почувствовал что-то, встал с места, обернулся ласточкой и вылетел в окно.
Девушка тайком проследила за тем, как он улетел, вошла во дворец, подошла к кровати и спряталась под ней. Ничего не подозревая, ласточка вернулась, снова превратилась в джигита, и опять он взял кобыз и принялся за свои печальные кюи. Девушка завладела тайком змеиной кожей и выбралась из-под кровати. Джигит от неожиданности опешил. Они рассказали друг другу обо всем, что произошло с ними во время разлуки. Оказывается, прошло уже семь лет, как они расстались. Девушка, отправляясь на поиски любимого, одела железный колпак, взяла железный посох. Как и предсказывал джигит, колпак ее стал тоньше монеты, посох стал меньше иглы. Джигит, восхищенный самоотверженностью невесты, воскликнул:
— Милая Нурсулу, теперь я верю тебе. Ты достойна быть спутницей жизни!
Перенеся все тяготы разлуки, влюбленные наконец соединились. Через семь дней, после того, как девушка хорошо отдохнула, они собрались в родные края.
Тогда Нурсулу сказала:
— Есть живая душа, которая оказала мне содействие в твоих поисках. Она помогла мне найти твой след. Уж минуло четыре года, как мы расстались. Она недалеко отсюда. Нам нужно избавить ее от плена и забрать с собой.
Шахимардан спросил:
— Кто это? Нурсулу ответила:
— Это дочь падишаха Гулистана Маржан, похищенная Черным великаном. Нам надо во что бы то ни стало спасти ее.
Шахимардан согласился с ней. Теперь он превратился в большую черную птицу, взял из дворца золота и драгоценных камней, посадил на себя невесту и полетел. Перед полетом он предупредил девушку:
— Ты знаешь дорогу лучше меня. Когда мы будем пролетать над пленной девушкой, дерни меня за перо, и я приземлюсь.
Пролетая над знакомым ей местом, Нурсулу дернула за перо, и птица села как раз перед тем самым домом, что служил приютом Черного великана. Нурсулу вошла в юрту. Ее хозяина не было дома, Маржан сидела одна. Нурсулу предложила пленнице улететь вместе. Маржан засомневалась:
— Разве он сможет унести двоих? Джигит заверил:
— Если хочешь улететь с нами, я смогу унести обеих. Так джигит доставил к родным обеих подруг.
Оказывается, Бабахан, оплакивая свою единственную дочь, ослеп. Отец и мать Шахимардана, лишенные средств для существования, нищенствовали. Шахимардан излечил Бабахана от слепоты. Он нашел своих скитающихся родителей, обул и одел их и продлил им жизнь на долгие годы.
Так после мытарств и испытаний влюбленные обрели друг друга и жили счастливо до глубокой старости.